Железнодорожные травмы — одни из самых сложных в практике врачей

Поезда – манящие внутри и устрашающие снаружи. Изнутри вагона тебе кажется, что всё хорошо: стук колёс и монотонность движения навевают дрёму. Снаружи же всё совсем по-другому: поезд – мчащаяся с огромной скоростью махина железа, сметающая всё, что встретит на своём пути. Врачи по долгу службы часто встречаются с железнодорожными травмами, одними из самых тяжёлых в их практике.

Тем не менее, люди до сих пор с маниакальным упорством пытаются лезть туда, куда не нужно. Что ими движет, жажда экстрима, желание сократить время или что-то другое – непонятно. Многие люди, оказывающиеся на железнодорожных переездах, сначала не встречают поездов, что укрепляет их веру в себя и собственную неуязвимость. Что из этого получается – все знают.

Декабрь. Утро. Очередной вызов «поездная» (на жаргоне работников СМП – любое происшествие, произошедшее на железной дороге). С 99%-ной уверенностью в том, что обнаружим труп, мы собираемся и едем на вызов.
Приехав на место, мы обнаруживаем трёх или четырёх человек, стоящих на переезде. Увидеть что-то ещё сложно даже с близкого расстояния: рассвет только-только начинается, а у земли метёт снег. Захватив пакет для трупа, мы бежим к месту скопления людей и слышим:
— Здравствуйте, доктор!

Нашему взору открывается пострадавшая. Зрелище – врагу не пожелаешь: ног у пострадавшей просто НЕТ. От тела женщины осталась только часть выше таза. Крови женщина, вопреки ожиданиям, потеряла совсем немного, однако от зрелища месива, в которое превратились ноги, может помутиться рассудок даже у очень устойчивых людей.
Впрочем, времени для раздумий нет: мы накладываем жгуты и вводим обезболивающее. В процессе обезболивания я задумался, как быстро переложить пострадавшую на носилки, благодаря чему эта операция была проделана моментально. Захлопнув двери скорой, я начинаю думать, что делать дальше, однако быстро понимаю: женщина выживет только в том случае, если у неё будет сохраняться низкое артериальное давление, которое всегда приводит к шоку.

Осознав это, кричу водителю: «Едь быстрее! Только не убей всех нас!».
К моему удивлению, добрались до приёмного отделения буквально за несколько секунд. Прикрыв остатки нижней части тела пострадавшей простынёй, сразу же покатили носилки в реанимацию. Санитар, шедший нам навстречу, попросил посмотреть на пострадавшую и упал в обморок от вида нижней части тела больной. Передав пострадавшую персоналу больницы, описываем её вещи и заполняем нужные документы.
В этот момент мы с фельдшером внезапно испытали весь ужас страх

а, который медленно переходил в апатию и слабость. Впрочем, где-то в душе загорелся огонёк: пострадавшая жива, всё-таки успели довезти… Это чувство, как и страх, повторяется всегда после тяжёлых вызовов. Всё-таки мы – медики, и наша обязанность – помогать пострадавшим в любой ситуации. Страх будет всегда, и всегда нужно идти ему наперерез.
Как мы узнали впоследствии, пострадавшая опаздывала на работу и решила пойти кратчайшим путём – под вагонами. В момент, когда женщина проходила под вагоном, поезд тронулся… Врачи нашей больницы всё-таки сумели спасти пострадавшую, однако сама ходить она уже не сможет никогда.